Наткнулся тут на интересный цикл статей авторства J.I. Agnew. Дж.И. Агнью — американский инженер греческого происхождения, специализирующийся на точном машиностроении и высококачественной аудиоэлектронике, часто применяемой в аналоговом записывающем и воспроизводящем оборудовании. Он является всемирно признанным авторитетом в области аналоговой звукозаписи и мастеринга, регулярно восстанавливает, ремонтирует и модифицирует старинные токарные станки и магнитофоны для записи дисков, разрабатывает и производит для них новые детали, проектирует и изготавливает нестандартное оборудование для профессиональных аудиоаппаратур, а также разработка полностью аналоговых записей и нарезка мастер-дисков для производства виниловых пластинок.
Кроме того, он активно участвует в научно-исследовательских проектах, проектировании и создании прототипов высокопроизводительных электронных схем и прецизионных механических узлов по заказу различных концернов по всему миру. Так, дифирамбы спеты
Оригинал статьи тут
https://www.psaudio.com/blogs/copper/th ... nyl-recordМашинный перевод:
Взлет, падение и возрождение виниловых пластинокДва ведущих мировых производителя чипов недавно объявили о переходе на производство по нормам 5 нм. Нанотехнологии и микрообработка становятся горячими ключевыми словами в технических и научных публикациях. Микроэлектромеханические системы создаются с крошечными деталями размером всего в несколько десятков микрон и находят применение в узкоспециализированном оборудовании «для правительства»... При всем этом волнении можно было бы подумать, что мы только недавно сделали возможным такое микропроизводство!
Когда в 1942 году Национальная ассоциация вещателей впервые опубликовала свои «Стандарты NAB аудиозаписи и воспроизведения для записи и воспроизведения дисков» , они, по сути, призывали именно к такому уровню производства, который регулярно достигался с конца 19-го века и постоянно возрастал. в крупную промышленность к началу 20-го века! С момента появления электрической звукозаписи в самом начале 1930-х годов специальные станки, называемые токарные станками для записи дисков, были способны вырезать канавки глубиной 12,7 мкм (0,0005 дюйма) с шагом до 300 LPI (линий на дюйм), модулированные по звуку. Самые слабые звуки, которые впоследствии можно было воспроизвести на слух, представляли собой амплитуды механического смещения в пару нм! Для сравнения: 1 нм = 0,000000039″, а длина волны видимого света колеблется от чуть более 700 нм на красном конце до чуть менее 400 нм на фиолетовом конце.
Мало того, что стало возможным обрабатывать канавки в таком микро-наномасштабе традиционными механическими средствами, но уже в 1930-х годах было возможно производить токарные станки для записи дисков и преобразователи режущих головок, используя старые добрые традиционные операции обработки, достигая необходимую степень точности, используя имеющиеся на тот момент средства измерения. Ничего из этого ЧПУ, ЛАЗЕРА, программного обеспечения для моделирования, микрообработки, нанотехнологий, керамики, сверхпроводников, аддитивных пикосплавов, блокчейна…. Извините, в моем генераторе случайных ключевых слов только что произошел разрыв во временно-пространственном континууме.
Фактически, Neumann VMS70, один из наиболее широко используемых токарных станков всех времен, представленный в 1970 году, по сути представлял собой механическую сборку Neumann AM31, представленного в 1931 году как первый токарный станок Neumann, вместе с базовой системой автоматизации для контролировать параметры резания станка. То же самое и со Скалли, которая уже в 1920 году занималась производством токарных станков для акустической записи до изобретения электронного усиления. Механическая конструкция их токарного станка оставалась практически неизменной с 1930 по 1976 год, когда был представлен LS-76.
Neumann и Scully, единственные два производителя, оставшиеся в бизнесе после 60-х годов, в настоящее время являются более известными именами. Но несколько других токарных станков использовались, а некоторые даже до сих пор используются профессионально, например, мой модифицированный токарный станок Fairchild начала 1930-х годов, представленный в колонке Vintage Whine в журнале Copper № 89.
Можно с уверенностью сказать, что подавляющее большинство существующих выдающихся образцов виниловых пластинок были вырезаны по технологии 1930-х годов.
К 1937 году уже были изобретены даже преобразователи с обратной связью по движению. Ранние концепции конструкции оказались настолько адекватными, что на их усовершенствование не было затрачено никаких усилий. Даже в 70-х годах изменения в основном заключались в современном рестайлинге, сохраняющем исходные механические характеристики нетронутыми, при одновременной разработке более совершенных систем автоматизации, позволяющих менее квалифицированным операторам ставить функциональные рекорды, снижая трудозатраты в соответствии со временем.
К тому времени существовало несколько других технологий записи звука, которые считались более удобными (если не сказать более дешевыми) для многих приложений. Учитывая, что в живых осталось всего два производителя токарных станков, требуемая чрезвычайная точность и разработка сложных систем автоматизации, система мастеринга дисков ни в коем случае не была маленькой инвестицией. Эти системы были невероятно дорогими, большими, тяжелыми и хрупкими. В мире было очень мало предприятий, на которых можно было бы иметь одного, очень мало квалифицированных инженеров по резке и почти никого, кто мог бы работать на этих машинах, если бы потребовался ремонт.
Ситуация была совсем иной до 1950-х годов. Джек Маллин вернулся с войны с этой самой секретной немецкой технологией, Магнитофоном , и пройдет еще несколько лет, прежде чем магнитофоны станут широко доступны. До этого запись на диск считалась наиболее практичной и жизнеспособной формой записи звука для большинства приложений. Не все приложения связаны с музыкой или серьезными требованиями к качеству звука, что позволяет использовать более простое оборудование. Основным применением станков для записи дисков было требование к радиостанциям в некоторых странах «записывать» всю свою программу. Это стало огромным толчком для токарной промышленности и огромной потерей, когда эта отрасль в конечном итоге была захвачена магнитофонным записывающим оборудованием.
Было время, когда почти в каждой промышленно развитой стране мира был хотя бы один производитель токарных станков для записи дисков. Обычно это были меньшие по размеру и более простые системы, которые широко использовались в студиях звукозаписи, радиостанциях, учебных заведениях и даже в домах более обеспеченных людей в качестве записывающих машин для «хобби». Несколько тысяч человек регулярно записывали пластинки, хотя большинство из них не предназначалось для массового производства. Чаще всего вырезались разовые записи, а не мастер-записи для последующей обработки. В каждом крупном городе было несколько заведений, предлагающих записать радиоджинглы на диск, скопировать исходный диск еще на несколько дисков, разрезать один за другим и разослать по радиостанциям.
В то же время существовал мир массового производства звукозаписывающими компаниями для продажи широкой публике. Это снова начнется с резки «главных» дисков на токарном станке. Более крупные и дорогие токарные станки обычно предназначались для «освоения» работы. Затем на эти мастера наносили гальванопокрытие, чтобы получить металлические «негативы», которые по-прежнему сохраняли бы все наноразмерные волнистости канавок. Набор негативов, называемых «штамперами», затем устанавливался в формы гидравлического пресса с паровым нагревом и водяным охлаждением, который печатал несколько копий пластинки.
В этом секторе всегда было гораздо меньше токарных станков, чем прессов, и гораздо меньше инженеров по изготовлению дисков, чем прессовщиков, поскольку один комплект мастеров мог изготовить несколько комплектов штампов, а каждый комплект штамповщиков мог изготовить не менее тысячи пластинок.
Когда запись на магнитную ленту заменила запись на диск, меньшие и простые токарные станки вышли из моды, и их производство прекратилось. Единственной отраслью, где еще были нужны токарные станки, было массовое производство пластинок для резки мастеров. Но уже существовало множество превосходных токарных станков, построенных достаточно прочно, чтобы служить веками. Спрос на токарные станки к тому времени был довольно небольшим, а спрос на новых инженеров по резке еще меньше.
Системы автоматизации послепродажного обслуживания можно было приобрести у нескольких разных поставщиков и модернизировать на старых токарных станках, чтобы они были в курсе новейших предложений.
В целом по всему миру осталось около 150 инженеров по резке. Нарезка пластинок была синонимом звукозаписи, где каждый, кто занимается звукозаписью, должен был знать, как нарезать пластинки, до статуса малоизвестного искусства, которым занимались лишь очень немногие за закрытыми дверями в секретных лабораториях, спрятанных глубоко под землей. земля. Как и все столь редкое явление, оно было окружено шумихой и мифами.
Великий парадокс заключается в том, что, хотя виниловые пластинки рассматривались как потребительские товары, доступные в больших количествах и по низкой цене, инструменты и процессы, используемые при их производстве, были одними из самых точных из существующих и требовали значительных навыков и затрат. Даже конечный продукт сам по себе представлял собой прецизионный прибор, во многом похожий на дифракционные решетки для спектроскопии, хотя последние никогда не предназначались как дешевый потребительский товар!
С этой точки зрения, у виниловой пластинки как продукта массового потребления было несколько «проблем». На самом деле его производство было не таким уж дешевым из-за требуемой предельной точности. Для резки дефицитных мастеров требовались квалифицированные инженеры, ожидавшие за свои услуги квалифицированного инженерного вознаграждения.
Процесс не поддавался полной автоматизации. Человеческий фактор исключить не удалось, как диктовали современные тенденции. Полученный продукт был большим, тяжелым и чувствительным, что делало его дорогостоящим транспортировку и хранение, занимало значительную площадь для демонстрации в розничной торговле, что делало непрактичным производство в удобном месте (с выгодной недорогой и предпочтительно неквалифицированной рабочей силой) и доставку по всему миру. мир оттуда.
В то время как инженеры, занимавшиеся их производством, действительно гордились низкой себестоимостью продукта, которого им удалось достичь при таком сложном процессе, потребители и торговцы жаловались на «дорогие» цены.
Времена изменились, и были изобретены новые технологии, делающие потребительские форматы для распространения музыки все меньше, легче, дешевле, менее хрупкими, более простыми и быстрыми в производстве, более автоматизированными и менее зависимыми от человеческого фактора, вплоть до момент, когда форматы распространения полностью покинули физическую сферу с ее старомодными производственными процессами… Самый простой, быстрый, дешевый, бесплатный… подожди….что? Scully прекратила производство токарных станков к концу 70-х годов, а Neumann прекратила производство в 1985 году, вскоре после внедрения системы Direct Metal Mastering. С тех пор никто не спроектировал и не изготовил новый токарно-винторезный станок. Промышленность пошла по пути динозавров. Прессовые заводы либо перешли на производство CD/DVD, либо прекратили свою деятельность, либо и то, и другое. Токарные станки и прессы для пластинок были отправлены на дробилку или даже, в одном известном случае, сброшены в море, где они и остаются до сих пор, ценясь водными формами жизни, стремящимися размножаться внутри устаревших промышленных машин.
Форматы магнитных лент пошли по тому же пути, и даже оптические носители сейчас исчезают.
Но затем волшебным образом виниловая пластинка вернулась!
Некоторые люди, очевидно, были невосприимчивы к общей деловой недальновидности того времени и просто отключали целые прессовые установки, не разбирая их. Они были немедленно снова включены в работу и сразу же были перегружены спросом и работали на полную мощность. Прессы и токарные станки доставали из сараев, подвалов, дворов, океанов и пустынь и ремонтировали. Несколько лет спустя были предложены новые печатные машины. Сейчас в разных странах существует как минимум четыре компании, производящие прессы для пластинок и другое оборудование для производства пластинок. Крупные производители аудиотехники представляют новые проигрыватели и картриджи, в то время как «классические» бренды раскупаются, а культовые модели прошлых лет переиздаются.
Но что там с токарными станками? Токарных станков пока нет. Вся индустрия до сих пор работает на технологиях 1930-х годов, которые в руках опытного инженера до сих пор могут звучать невероятно хорошо. Новому поколению пришлось практически с нуля разбираться в том, как делать пластинки. Знания и опыт практически исчезли.
Компрессионное формование (прессование) и гальваника (гальваника) широко используются во многих других секторах экономического массового производства потребительских товаров, поэтому их было не так сложно открыть заново, отсюда и предложение нового оборудования.
Однако нарезка микроканавок с наноразмерной точностью даже в 2019 году по-прежнему остается довольно сложной задачей. Инженеров по мастерингу дисков по-прежнему очень мало, а шумиха вокруг них выше, чем когда-либо.
Чтобы развеять некоторую шумиху, отметим, что это, конечно, не тот случай, когда нет никаких возможностей для улучшения. Инженеры, которые были бы способны спроектировать новый токарный станок, превосходящий существующие машины, определенно существуют, даже если их обычно очень хорошо используют в других секторах. Это не магия, а просто наука, инженерия и мастерство. Это прекрасный пример процесса, который никогда не достигал технологически установленного предела. Предел того, что можно разумно достичь, всегда был и остается экономически ограниченным. Подавляющее большинство коммерческих выпусков альбомов на виниле даже близко не приближаются к полному потенциалу этого носителя, даже в той ограниченной степени, в которой он уже исследован, из-за соображений стоимости.
Но дело не только в рекордах. Нам срочно необходим радикальный отход от мышления «дешевле-само-быстро-просто», которое заполонило музыкальную индустрию, если мы хотим предотвратить технологический, художественный, интеллектуальный и даже экономический застой.
Вход 
Регистрация
FAQ
Поиск
18+
