Начальник предусмотрительно припарковал машину в тридцати метрах от здания и послал подчиненных сбивать сосульки, но одна сосулька все равно упала на его машину.

Торжество советской военной мысли - шинель советского офицера! В ней невозможно сдаться в плен, у нее так были пошиты рукава, что руки вверх не поднимались.

Мужчина в аптеке:
— Извините, а женская виагра есть?
— Ювелирный — через дорогу.

Большинство сентенций о любви сводится к нехитрой: "Ты меня накорми, а я тебя спать уложу".

— Название какой части тела не меняет своего значения при перестановке слогов местами?
— Ряха.

У меня есть мечта. Было две, но я уже позавтракал.

Я сразу поняла, что у нас с ним ничего не выйдет, когда в кафе я заказала себе коньяк, а он мороженое...

Жена - мужу:
- Моя мама стала наполовину сумасшедшей!
- Ей что, уже лучше?

Рекламу о кредитах надо читать наоборот.
Не "Возьми кредит! Нет проблем! ", а "Нет проблем? Возьми кредит! ".

Если к вам подойдет красивая девушка и скажет, что выполнит два любых желания, каким будет второе ваше желание?

Страстные женщины хороши до безобразия! А также во время безобразия и после безобразия

Маша хотела приютить Михаила на всю ночь, но получилось всего на пять минут.

ШВЕДСКИЙ ДЕЛИКАТЕС

Возвращаюсь с ночной. Захожу на кухню. А там кто-то преставился.
Не визуально, правда, но очень обонятельно...
– Есть кто живой?! – кричу.
И тишина. Живых нет, хотя и трупа не наблюдается.
Начинаю обзванивать:
- Ты жива?
- Да.
- А кто сдох?
- Не знаю.
И так далее.
Никто не сознаётся, но версии накидывают. Старшая говорит – это носки. Младшая – таракан. Средняя – мышь. Сынуля – птенчик. Жена – крыса.
Иду пересчитывать животных.
Свинки грызут. Коты спят. Попугай, гад, щёлкает...
Возвращаюсь к эпицентру запаха.
Перерываю грязное бельё. Не «Диор», конечно, но вороньё пока не слетается.
Заглядываю в шкафчики. Залезаю – под...
Ползаю, нюхаю. Полные ноздри паутины, а по трупу по-прежнему «глухарь».
«Надо, думаю, системно... Разбить на квадраты, и по принципу горячо-холодно».
Начал со двора. Двигался по предлогам.
Обонял: за окном, под окном, в окне. А из окна уже подванивало.
Переместился внутрь.
Обнюхал: стиральную, сушильную, холодильную, морозильную, посудомоечную...
Запахов вагон, дохлятина не обнаружена!
Начал потихоньку сходить с ума и клевать во всё, до чего дотягивался: в дрели, в отбойники, в шурупы, в тапочки… В коробке с кошачьей едой обнаружил нотки разложения.
«Тепло, – думаю, - тёпленько…».
Влез на стремянку. Под потолком вонь усилилась.
Заглянул во все стеллажи, антресоли, верхние шкафчики... На холодильнике нашёл коробку с ракушками. И раз! - шибануло в мозг, так, что едва не сверзился.
- Сдохли! - ору в трубку. – Сдохли ваши ракушки вместе с кораллами!
Жена:
- Не может быть, мы их промывали, просушивали...
- Может! – ору. - Приди и удостоверься! Один моллюск, а вони как от кита – два часа уже не выветривается!
И, действительно, сколько не проветривал, сколько освежителем не забрызгивал, смрад лишь усиливался, приобретая неповторимые тона и тошнотворные оттенки.
Даже коты от них проснулись и в подвал прыснули.
Коты прыснули, а дочери, наоборот, объявились. И сразу:
- Боже! Боже! Что это?!!!
Лицами - в шарфы, головами - в шапочки.
- А это, - говорю, - ваши ракушки хлёбанные! В них кто-то сдох, и я их все выкинул!
И они, как их мать:
- Не может быть!.. Мы их промывали, просушивали!..
В итоге уговорили меня обнюхать те кораллы на свежем воздухе, и версия с моллюском рассыпалась.
Снова «глухарь» повис. И вонь - уже почти зримая.
- Так, - говорю, - приступаем к эксгумации. Я копаю, вы оттаскиваете.
И начали мы разбирать кухню по винтикам.
В масках, в перчатках, духами забрызганные - я подаю, дети отволакивают.
Стеллаж за стеллажом, шкафчик за шкафчиком...
Ленин на субботнике так не корячился!
Чего только на свет не выудили: и чаны, и казаны, и гусятницы с курятницами, и скороварки, скорожарки, скоропарки электрические.
Горы домашней утвари! Залежи!! На четыре приданных - с горочкой!!!
Сушилку развинтили - вытащили!..
Стиралку отвинтили - выкатили!..
Думал, мамонта за ней найду, такое амбре обнаружилось. Ан нет - чистенько. Только зря грыжу себе в паху надул да колено вывернул.
Ну и от отчаяния схватился я за холодильничек...
А я под него уже раз десять заглядывал и раз двадцать обнюхивал. Но тут решил – всё или ничего - отодвинул и шмяк! мне что-то под ноги. И разбрызгалось...
В целлофанчике... С сукровицей... Привет от Ганнибала Лектора!..
Ну и вывернуло нас всех, конечно же...
И котов вывернуло. И свинок. И попугайчика.
Был бы Ганнибал, и его бы вывернуло вместе с Лектором. Потому что и вид, и запах, и я весь обляпанный.
Вот вы про шведский деликатес – «сюрстрёмминг» что-нибудь слышали?..
Короче, делюсь рецептом домашнего приготовления.
Для этого вам потребуется: одна жена, два кота и рыба в целлофановой упаковке.
Кладём рыбу от котов на холодильничек...
Забываем про неё начисто...
Затем случайно спихиваем, чтобы она застряла между стеной и рефрижератором.
И оставляем там до полной готовности.
А потом наслаждаемся!
Мы, по крайней мере, насладились неистово.

Эдуард Резник

Ночь. Метель. Глухая окраина города.
На пустую АЗС въезжает такси. Усталый водитель открывает бензобак, поворачивается, чтобы взять пистолет, и внезапно чувствует, как кто-то хлопает его по спине.
Он испуганно вздрагивает, медленно оборачивается и видит, что у него за спиной стоит надувной снеговик и бьётся головой ему под лопатку.
— Твою же мать! — в сердцах матерится водитель. — Откуда тебя принесло?!
Снеговик молчит, дурковато улыбаясь и пьяно раскачиваясь на ветру. Водитель берёт его за шкирку и идёт к кассе.
— До полного, и бабу свою заберите! А то улетит! — говорит он в тёмное окошко.
— Какую ещё бабу? — сонно доносится изнутри.
— Надувную! — показывает таксист на стоящего рядом снеговика.
— Это не наша баба! — отвечает оператор.
— Ну не ваша — значит, не ваша, — говорит водитель и, заправив машину, уезжает.
Снеговик, покачиваясь на ветру, остаётся стоять в печальном одиночестве посреди пустой заправки.

К заправке снеговик действительно не имел никакого отношения. Полчаса назад его сдуло с козырька школы, куда накануне нерадивый завхоз закрепил его тяп-ляп.
Целый день снеговик стоял, помахивая варежкой школьникам, а ночью, когда поднялась метель, сорвался с козырька и полетел.
И приземлился на соседней автозаправке, напугав своим внезапным появлением полуночного таксиста.
Когда такси уехало, всеми брошенный снеговик ещё немного постоял у кассы, словно в ожидании сдачи, потом очередной порыв ветра подхватил его, поднял и выбросил на шоссе, прямо под колёса проезжавшего мимо легкового автомобиля.
Снеговика ударило бампером, потом лобовым стеклом, он взлетел высоко к небу и скрылся с глаз в снежной замети.
Девушка за рулём от испуга вдавила педаль тормоза в пол, машину занесло, несколько раз крутануло волчком на обледенелой трассе и в конце концов вынесло в придорожные кусты. Без особого, к счастью, ущерба как для водителя, так и для автомобиля.
Несколько секунд девушка сидела, приходя в себя, потом взяла телефон, вышла из машины и отправилась назад, к месту происшествия. По дороге она набрала короткий номер, и, когда оператор ответил, сказала:
— Здравствуйте! Я только что сбила человека!
Потом назвала своё имя и координаты места происшествия.
— Ждите! — сказал оператор и повесил трубку.
Девушка сунула телефон в карман и пошла по обочине в поисках пострадавшего. Но сколько бы она ни вглядывалась в пустое шоссе, в заснеженную обочину, ей так и не удалось обнаружить даже намёка на сбитого пешехода.
Не удалось это сделать ни подъехавшим вскоре гаишникам, ни врачам скорой помощи, тоже прибывшим по вызову. Более того, тщательный осмотр практически новенького автомобиля не обнаружил на нём ни малейших следов удара.
— Вы уверены? — спросили в конце концов гаишники у незадачливого водителя.
— Думаете, я шучу?
— Ну, мало ли. Может, вам показалось? Задремали за рулём.
— Я не задремала! Я просто не понимаю, откуда она взялась! Она выскочила прямо перед машиной! — сказала девушка и заплакала, то ли от стресса, то ли оттого, что ей не верят.
— Успокойтесь! Это что, была женщина?
Девушка всхлипнула, подумала и сказала:
— Мне так показалось. Она была в такой, знаете, белой шубе.
Гаишники, меж тем, помогли вытолкать машину из кювета, составили протокол и вручили девушке.
— И что теперь? — спросила та.
Гаишники пожали плечами.
— Ну, поскольку второго участника происшествия обнаружить не удалось, то с нашей стороны к вам претензий нет. Разбирайтесь со страховой. И будьте, пожалуйста, внимательнее на дороге.
Уехала невостребованная скорая. Уехала машина ГАИ. Последней, крадучись, скрылся из вида автомобиль с девушкой за рулём.
И снова всё погрузилось в снежное небытие. А снеговик, незадачливый и неопознанный виновник происшествия, ещё какое-то время полетал по окрестностям, повинуясь порывам ветра и, наконец, приземлился во дворе какого-то частного дома.

Утром, когда метель улеглась и выглянуло морозное солнышко, на крыльцо дома выкатился крепко укутанный карапуз лет четырёх. Накануне до поздней ночи они с отцом катали снеговика. Снеговик получился огромный, почти с папу ростом. Они сделали ему красивый нос из настоящей морковки, которую выпросили у ворчащей мамы, а на голову надели настоящее старое ведро.
И теперь малышу не терпелось посмотреть, не случилось ли со снеговиком что-нибудь за ночь. Карапуз скатился с крыльца, пару минут постоял, тараща широко распахнутые глаза во двор, а потом с криком «Мама! Мама!» бросился обратно.
— Мама! — кричал он, вбегая в прихожую. — Наш снеговик женился!
— Женился!? — рассеянно переспросила мама с кухни. — На ком женился?
— На ком, на ком! — возмутился малыш. — На снеговихе, естественно!
— На какой ещё снеговихе? Что ты выдумываешь, сынок? — стараясь скрыть раздражение, ответила мама.
— Что я выдумываю?! Иди сама посмотри!
Обреченно вздохнув, мама накинула куртку и вышла вслед за малышом во двор. Зрелище, которое открылось её глазам, было достойно умиления. К крепкому снежному боку слепленного вчера снеговика нежно прижималась почти точная его копия.
Только поменьше ростом, и надувная. Да и в отличие от настоящего снеговика, лицо которого имело суровое мужское выражение, копия счастливо лыбилась, как невеста на свадебной фотографии.
— Ты утром, когда уезжал, ничего странного во дворе не заметил? — спросила мама, позвонив папе на работу.
— Да вроде нет... — подумав, ответил папа. — А что случилось?
— Я вам говорила вчера, что лепить нужно двух снеговиков? Говорила, что одному снеговику будет скучно?
— Ну, говорила. И что?
— Почему вы меня никогда не слушаете?!
— Господи, да что случилось-то?!
— Этот ваш снеговик ночью приволок себе откуда-то надувную бабу!

Инет

Аудиофилы подобны предсказателям Прошлого/ Они кричат - нет-нет!! Я не мог знать что произойдет! Я это тогда просто предвидел!! А так же предвидел еще много вещей, причем легко, только слепой не мог это предсказать!!
Когда же ему говорят - Ок!! Предскажи тогда Будущее! - в ответ летит - А зачем мне?! Что нужно - я уже доказал, не вижу смысла. А что будет завтра я вам предскажу через неделю-две. Мне нужно понять что именно произошло и как я это предвидел накануне!!

Геня Моисеевна жила в абсолютно правильном месте: между старой аптекой и кладбищем.
Она часто говорила: тем дамам, которым не помог универмаг на станции и аптека, но кому еще рано на кладбище и хочется еще хоть маленький шматок счастья, тем по дороге надо завернуть ко мне.
Я сошью им такой лифчик и такой корсет, что у них не потемнеет в глазах, а жизнь заиграет новыми красками.
Геня Моисеевна Шахнель шила лучшие бюстгальтеры по всей Казанской железной дороге и у нее не было отбоя от клиентов даже из Москвы.
Геня так давно и так уверенно набила руку на чужой груди, что, не стесняясь, пришивала на свои изделия бирку «Шахнель», где вместо «х» был цветочек и получалась поперхнувшаяся Шанель.
Если находился отважный камикадзе и глумливо спрашивал, не боится ли Геня подсиживать саму Коко, Геня, уничтожающе рассматривая нахала, отвечала:
«Во-первых, эта буква „х“ неприлична в белье, а, во-вторых, это Вашей Шанеле должно быть стыдно! Мои лифчики знают и носят все, а ее шматы никто в глаза не видел!»
И ведь была права...
Геня развернула свое дело с размахом.
Два раза в году к ее калитке рано утром или когда стемнеет приезжал покоцаный рафик с надписью Школьные завтраки и нарисованным на кузове мордатым коротконогим школьником, давящимся ватрушкой размером с велосипедное колесо.
Из кабины вылезал заведующий малаховским коопторгом Арон Квашис, а из кузова — два совершенно одинаковых крепких паренька, видимо отъевшихся на школьных завтраках, и часа два носили в дом Гени Моисеевна поблескивающие рыбьей чешуей плотные разноцветные рулоны дамаста и другого бельевого материала, складывая их в комнате без окон в поленницу.
Раз в год, обычно — весной, у гениной калитки был замечен румын, а, может, и цыган, но без кибитки и медведя, а с двумя огромными кожаными чувалами, где перекатывалось и звякало что-то непонятное.
Скорее всего пуговицы всех мастей, крючки, пряжки, кнопки, ремешки и прочая бельевая упряжь.
По субботам Геня не работала и к ней приходили две красковские могучие бабы гладить и отпаривать, а по понедельникам — две тонкие девушки-белошвейки с монашескими бледными лицами выполнять кружевные работы.
Все остальное время Геня Моисеевна принимала клиенток и титаническими усилиями ставила их грудь на место.
Это были времена, когда женщине еще прилично было иметь тело, и говорящий лист фанеры вызывал сочувствие, а не зависть.
Тогда институт груди и других выпуклых частей тела не изжил себя окончательно, а мужская часть населения, невзирая на уровень образования или его отсутствие, национальность и финансовый статус, не пытались разглядеть даму сердца в бесполом подростке старшего школьного возраста, а с удовольствием сжимали в объятиях клиентуру Гени Моисеевны.
Она же не просто упаковывала этих дам в достойную обертку, она исправляла некоторые погрешности и промахи природы и обеспечивала дамам не только высокий бюст, но и высокий старт.
Когда клиентура Гени Моисеевны разрослась, то к ней нередко стали заглядывать по делу не только пышногрудые дамы или прикидывающиеся ими худосочные девицы, но и местные, а иногда и московские джентльмены в поисках подходящей спутницы.
Не надо только считать Геню Моисеевну сводней, ни в коем случае!
Скорее, она была селекционер и справочное бюро в одном лице.
В чем-то она даже была провозвестником передачи «Жди меня», но с ее помощью искали не постаревших бывших родственников, а моложавых будущих.
И надо сказать, что и в этой сфере деятельности мадам Шахнель не подводила: ни единым сантиметром не соврав, она четко обрисовывала интересующемуся достоинства претенденток, далеко выходя за пределы своего узкого профиля.
— А что, Генечка, или Роза Певзнер таки действительно такая аппетитная красотка или это дело Ваших волшебных ручек?
— Шо я Вам скажу, Ефим Соломонович...Вот Ви — гинеколог, Ви все видите знутри, но кому эта интересна, кроме Вам и той женчины?
Так и я. Шо я вижу — то я вижу, но хватит, шоб об етом знали я и та, шо я вижу.
Я Вам просто говору: Ви берете Розу и не будете об етом жалеть. И все, шо Ви насчупаете, Вам таки да понравится. Только не рассказывайте ей, шо Ви видели ув наших общих знакомых знутри и меньше любите ее мамочка, иначе шо ув кого знутри будет знать вся Казанская железная дорога...
— Гень Мойсевна, вспомни, нет там у тебя татарочки хорошей лет 40-45? У Рената из хозяйственного магазина жинка померла, четверо у него, одному не сладить, а он еще и переборчивый....
— Фазиль, из татаров я имею трох, но на Рената вкус тянет только Наиля с объемом 132. Это таки неплохо, но ниже у нее объем еще больше, несмотря шо такие короткие ноги. Пусть Ренат не сомневается, она на их успеет и за детьми, и за ним бегать и пусть его не смущает нижний объем.
— Генечка, дорогая, ты, пока мой заказ отшиваешь, подумай: мне пора женить сына! Леве уже 38, лысая голова и без очков меня не узнает, а все тянет. А я внуков увидеть хочу!
— Миля, зесь не давит? Под мишками не туга? Твой Лева, нивроку, большой умнице, сейхл как у акадэмик, но эти девки же смотрят на вивеска! Поетому я советую тебе познакомить Лева с косой Бэлой Фрумкиной. Если не смотреть ей ув глаза близко, а еще и раздеть — это кукалке! Спрачь лёвины очки, када они будут знакомица и никто не пожалеет, даю гарантия!
Апофеозом гениных матримониальных талантов была удачная женитьба тогдашнего директора Малаховского рынка, старого холостяка Вагана Бадиряна.
Какие только слухи о нем не ходили: и что он предпочитает школьниц, и что женщины его вообще не интересуют, чего только народ не придумывал!
Но стоило Гене построить пару лифчиков историчке красковской вечерней школы, сорокалетней Аиде, как все эти сплетни рассыпались в одночасье, потому что уже через два месяца вся Малаховка и Красково плясали на их свадьбе.
Меньше, чем через год, Геня уже шила Аиде бюстгальтеры для кормящей матери, а через пролетевшие, как мгновение, 11 лет перед Геней уже выпячивала намечающуюся грудь их старшенькая Гаянэ.
Ваган сиял, как орден Андрея Первозванного, и больше никогда не повышал для односельчан стоимость аренды рыночного места, а Геня каждый праздник получала неподъемную корзину фруктов.
Геня Моисеевна гордо оглядывала пеструю малаховскую толпу.
При той товарной убогости и бедности каждая третья женщина в Малаховке и окрестностях побывала в ловких и умелых гениных руках.
Даже стоя на рынке в очереди за творогом или к бочке с молоком,
Геня спиной могла определить, навалилась на нее ее счастливая клиентка или тычется неудачница в казенном белье.
Те, кому повезло, разворачивали плечи, высоко поднимали подбородок и трехпалубной яхтой проплывали мимо кустов сирени и покосившихся заборов, делая вид, что не замечают восторженных и голодных взглядов встречных мужчин от прыщавых юнцов до седых почтенных отцов семейства.
Вся генина паства, что недокормленная в войну и после, что располневшая от макаронно-картофельной диеты, была гениными стараниями рельефна, статна и одинаково головокружительна что в фас, что в профиль.
И никакая бедность, пустые прилавки, холодящий ужас белья местного промышленного производства и железный занавес не смогли уничтожить привлекательность этих женщин и их ожидание счастья.
Гени Моисеевны давно нет. На Малаховском еврейском кладбище на сухом солнечном пригорке стоит камень, формой подозрительно напоминающий огромную, обращенную к солнцу дамскую грудь, и на нем тускло сияют вызолоченные под именем Геня Моисеевна Шахнель слова «Ты умела творить красоту».
Кстати, в этой надписи в фамилии вместо буквы «х» тоже выбит цветочек, поэтому те, кто не в курсе, иногда думают, что Коко Шанель похоронена в Малаховке.
Говорят, памятник Гене Моисеевне поставил директор рынка Бадирян в благодарность за свое семейное счастье.
И хотя Геня была абсолютно одинокой, могила ее ухожена и там всегда стоят свежие цветы. Все-таки в Малаховке многие имели вкус и знали толк в женских достоинствах.
Рядом с домом, где я живу, три бельевых бутика.
Чего там только нет, такое белье когда-то даже не снилось, кружева пеной вырываются из дверей на улицу!
Прямо грех сверху что-то надевать!
У сегодняшних девиц и дам нет проблемы оснастить свое тело.
Но что-то нарушилось в природе. Девочки, девушки и дамы норовят что-то в себе переделать, добавить или урезать, реновации подвергаются носы, уши, губы, скулы и, конечно, грудь.
Тысячи изобретателей корпят над конструкциями, которые зрительно поднимают то, что не поднимается, увеличивают то, чего нет вообще, прячут то, что утаить невозможно, разворачивают части тела в любом направлении, но счастья не прибавляется.
Всё невозможно элегантно, головокружительно шикарно, безупречно и совершенно, но в глазах гаснет надежда и пульсирует обреченность.
Геня Моисеевна, где ты, дай уже барышням счастье!

©Татьяна Хохрина

поражаюсь все таки гнилостной пропагандонщине...(
пару месяцев пребывал в Европе, хоть бы одного откровенного геюшку встретить - так и не получилось. Париж, Амстердам, Люксембург, пол Германии...

Жалеешь теперь?

Зощитнег Европы Грудью ляжет на амбразуру "пропагандонщины" в защиту херпоймикого херпоймизачем

У пятилетнего Вовочки папа — гинеколог, мама — отоларинголог. Ребёнка спрашивают:
— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Врачом, как папа.
— А почему не как мама?
— А я в ушах ничего не понимаю.
*

— А по вечерам я хожу на репетицию хора.
— И как там?
— Весело! Пиво пьем, болтаем…
— А поете-то когда?
— Так это уже когда домой идем.
*

— Как у вас с либидо?
— Либи…что?
— Желание сексом заниматься есть?
— А, ну да. Только доктор, давайте быстро. Муж в машине ждет.

Рассказ «Сирена»
1887 г.
А.П. Чехов

После одного из заседаний N-ского мирового съезда судьи собрались в совещательной комнате, чтобы снять свои мундиры, минутку отдохнуть и ехать домой обедать. Председатель съезда, очень видный мужчина с пушистыми бакенами, оставшийся по одному из только что разобранных дел «при особом мнении», сидел за столом и спешил записать свое мнение. Участковый мировой судья Милкин, молодой человек с томным, меланхолическим лицом, слывущий за философа, недовольного средой и ищущего цели жизни, стоял у окна и печально глядел во двор. Другой участковый и один из почетных уже ушли. Оставшийся почетный, обрюзглый, тяжело дышащий толстяк, и товарищ прокурора, молодой немец с катаральным лицом, сидели на диванчике и ждали, когда кончит писать председатель, чтобы ехать вместе обедать. Перед ними стоял секретарь съезда Жилин, маленький человечек с бачками около ушей и с выражением сладости на лице. Медово улыбаясь и глядя на толстяка, он говорил вполголоса:
— Все мы сейчас желаем кушать, потому что утомились и уже четвертый час, но это, душа моя Григорий Саввич, не настоящий аппетит. Настоящий, волчий аппетит, когда, кажется, отца родного съел бы, бывает только после физических движений, например, после охоты с гончими, или когда отмахаешь на обывательских верст сто без передышки. Тоже много значит и воображение-с. Ежели, положим, вы едете с охоты домой и желаете с аппетитом пообедать, то никогда не нужно думать об умном; умное да ученое всегда аппетит отшибает. Сами изволите знать, философы и ученые насчет еды самые последние люди и хуже их, извините, не едят даже свиньи. Едучи домой, надо стараться, чтобы голова думала только о графинчике да закусочке. Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась. Ну-с, а когда вы въезжаете к себе во двор, то нужно, чтобы в это время из кухни пахло чем-нибудь этаким, знаете ли...
— Жареные гуси мастера пахнуть, — сказал почетный мировой, тяжело дыша.
— Не говорите, душа моя Григорий Саввич, утка или бекас могут гусю десять очков вперед дать. В гусином букете нет нежности и деликатности. Забористее всего пахнет молодой лук, когда, знаете ли, начинает поджариваться и, понимаете ли, шипит, подлец, на весь дом. Ну-с, когда вы входите в дом, то стол уже должен быть накрыт, а когда сядете, сейчас салфетку за галстук и не спеша тянетесь к графинчику с водочкой. Да ее, мамочку, наливаете не в рюмку, а в какой-нибудь допотопный дедовский стаканчик из серебра или в этакий пузатенький с надписью «его же и монаси приемлют», и выпиваете не сразу, а сначала вздохнете, руки потрете, равнодушно на потолок поглядите, потом этак не спеша, поднесете ее, водочку-то, к губам и — тотчас же у вас из желудка по всему телу искры...
Секретарь изобразил на своем сладком лице блаженство.
— Искры... — повторил он, жмурясь. — Как только выпили, сейчас же закусить нужно.
— Послушайте, — сказал председатель, поднимая глаза на секретаря, — говорите потише! Я из-за вас уже второй лист порчу.
— Ах, виноват-с, Петр Николаич! Я буду тихо, — сказал секретарь и продолжал полушёпотом: — Ну-с, а закусить, душа моя Григорий Саввич, тоже нужно умеючи. Надо знать, чем закусывать. Самая лучшая закуска, ежели желаете знать, селедка. Съели вы ее кусочек с лучком и с горчичным соусом, сейчас же, благодетель мой, пока еще чувствуете в животе искры, кушайте икру саму по себе или, ежели желаете, с лимончиком, потом простой редьки с солью, потом опять селедки, но всего лучше, благодетель, рыжики соленые, ежели их изрезать мелко, как икру, и, понимаете ли, с луком, с прованским маслом... объедение! Но налимья печенка — это трагедия!
— М-да... — согласился почетный мировой, жмуря глаза. — Для закуски хороши также, того... тушоные белые грибы...
— Да, да, да... с луком, знаете ли, с лавровым листом и всякими специями. Откроешь кастрюлю, а из нее пар, грибной дух... даже слеза прошибает иной раз! Ну-с, как только из кухни приволокли кулебяку, сейчас же, немедля, нужно вторую выпить.
— Иван Гурьич! — сказал плачущим голосом председатель. — Из-за вас я третий лист испортил!
— Чёрт его знает, только об еде и думает! — проворчал философ Милкин, делая презрительную гримасу. — Неужели, кроме грибов да кулебяки, нет других интересов в жизни?
— Ну-с, перед кулебякой выпить, — продолжал секретарь вполголоса; он уже так увлекся, что, как поющий соловей, не слышал ничего, кроме собственного голоса. — Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Подмигнешь на нее глазом, отрежешь этакий кусище и пальцами над ней пошевелишь вот этак, от избытка чувств. Станешь ее есть, а с нее масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком...
Секретарь подкатил глаза и перекосил рот до самого уха. Почетный мировой крякнул и, вероятно, воображая себе кулебяку, пошевелил пальцами.
— Это чёрт знает что... — проворчал участковый, отходя к другому окну.
— Два куска съел, а третий к щам приберег, — продолжал секретарь вдохновенно. — Как только кончили с кулебякой, так сейчас же, чтоб аппетита не перебить, велите щи подавать... Щи должны быть горячие, огневые. Но лучше всего, благодетель мой, борщок из свеклы на хохлацкий манер, с ветчинкой и с сосисками. К нему подаются сметана и свежая петрушечка с укропцем. Великолепно также рассольник из потрохов и молоденьких почек, а ежели любите суп, то из супов наилучший, который засыпается кореньями и зеленями: морковкой, спаржей, цветной капустой и всякой тому подобной юриспруденцией.
— Да, великолепная вещь... — вздохнул председатель, отрывая глаза от бумаги, но тотчас же спохватился и простонал: — Побойтесь вы бога! Этак я до вечера не напишу особого мнения! Четвертый лист порчу!
— Не буду, не буду! Виноват-с! — извинился секретарь и продолжал шёпотом: — Как только скушали борщок или суп, сейчас же велите подавать рыбное, благодетель. Из рыб безгласных самая лучшая — это жареный карась в сметане; только, чтобы он не пах тиной и имел тонкость, нужно продержать его живого в молоке целые сутки.
— Хорошо также стерлядку кольчиком, — сказал почетный мировой, закрывая глаза, но тотчас же, неожиданно для всех, он рванулся с места, сделал зверское лицо и заревел в сторону председателя: — Петр Николаич, скоро ли вы? Не могу я больше ждать! Не могу!
— Дайте мне кончить!
— Ну, так я сам поеду! Чёрт с вами!
Толстяк махнул рукой, схватил шляпу и, не простившись, выбежал из комнаты. Секретарь вздохнул и, нагнувшись к уху товарища прокурора, продолжал вполголоса:
— Хорош также судак или карпий с подливкой из помидоров и грибков. Но рыбой не насытишься, Степан Францыч; это еда несущественная, главное в обеде не рыба, не соусы, а жаркое. Вы какую птицу больше обожаете?
Товарищ прокурора сделал кислое лицо и сказал со вздохом:
— К несчастью, я не могу вам сочувствовать: у меня катар желудка.
— Полноте, сударь! Катар желудка доктора выдумали! Больше от вольнодумства да от гордости бывает эта болезнь. Вы не обращайте внимания. Положим, вам кушать не хочется или тошно, а вы не обращайте внимания и кушайте себе. Ежели, положим, подадут к жаркому парочку дупелей, да ежели прибавить к этому куропаточку или парочку перепелочек жирненьких, то тут про всякий катар забудете, честное благородное слово. А жареная индейка? Белая, жирная, сочная этакая, знаете ли, вроде нимфы...
— Да, вероятно, это вкусно, — сказал прокурор, грустно улыбаясь. — Индейку, пожалуй, я ел бы.
— Господи, а утка? Если взять молодую утку, которая только что в первые морозы ледку хватила, да изжарить ее на противне вместе с картошкой, да чтоб картошка была мелко нарезана, да подрумянилась бы, да чтоб утиным жиром пропиталась, да чтоб...
Философ Милкин сделал зверское лицо и, по-видимому, хотел что-то сказать, но вдруг причмокнул губами, вероятно, вообразив жареную утку, и, не сказав ни слова, влекомый неведомою силой, схватил шляпу и выбежал вон.
— Да, пожалуй, я поел бы и утки... — вздохнул товарищ прокурора.
Председатель встал, прошелся и опять сел.
— После жаркого человек становится сыт и впадает в сладостное затмение, — продолжал секретарь. — В это время и телу хорошо и на душе умилительно. Для услаждения можете выкушать рюмочки три запеканочки.
Председатель крякнул и перечеркнул лист.
— Я шестой лист порчу, — сказал он сердито. — Это бессовестно!
— Пишите, пишите, благодетель! — зашептал секретарь. — Я не буду! Я потихоньку. Я вам по совести, Степан Францыч, — продолжал он едва слышным шёпотом, — домашняя самоделковая запеканочка лучше всякого шампанского. После первой же рюмки всю вашу душу охватывает обоняние, этакий мираж, и кажется вам, что вы не в кресле у себя дома, а где-нибудь в Австралии, на каком-нибудь мягчайшем страусе...
— Ах, да поедемте, Петр Николаич! — сказал прокурор, нетерпеливо дрыгнув ногой.
— Да-с, — продолжал секретарь. — Во время запеканки хорошо сигарку выкурить и кольца пускать, и в это время в голову приходят такие мечтательные мысли, будто вы генералиссимус или женаты на первейшей красавице в мире, и будто эта красавица плавает целый день перед вашими окнами в этаком бассейне с золотыми рыбками. Она плавает, а вы ей: «Душенька, иди поцелуй меня!»
— Петр Николаич! — простонал товарищ прокурора.
— Да-с, — продолжал секретарь. — Покуривши, подбирайте полы халата и айда к постельке! Этак ложитесь на спинку, животиком вверх, и берите газетку в руки. Когда глаза слипаются и во всем теле дремота стоит, приятно читать про политику: там, глядишь, Австрия сплоховала, там Франция кому-нибудь не потрафила, там папа римский наперекор пошел — читаешь, оно и приятно.
Председатель вскочил, швырнул в сторону перо и обеими руками ухватился за шляпу. Товарищ прокурора, забывший о своем катаре и млевший от нетерпения, тоже вскочил.
— Едемте! — крикнул он.
— Петр Николаич, а как же особое мнение? — испугался секретарь. — Когда же вы его, благодетель, напишете? Ведь вам в шесть часов в город ехать!
Председатель махнул рукой и бросился к двери. Товарищ прокурора тоже махнул рукой и, подхватив свой портфель, исчез вместе с председателем. Секретарь вздохнул, укоризненно поглядел им вслед и стал убирать бумаги.

Как то не придавал значения логотипу Вилсон Бенеш. А тут присмотрелся и увидел его в новом свете

Сантехник Сидоров прослыл в Жэке интеллектуалом после того, как на вопрос "Кто-кто?" ответил: Агния Барто

Чтобы узнать, сколько человек зарабатывает, не надо спрашивать, где он работает. Надо спросить, где он отдыхает.

Предсказывать погоду синоптикам сильно помогает слово "местами"

Правду следует подавать так, как подают пальто, а не швырять в лицо, как мокрое полотенце.

Если бы Бог был женщиной, то заповедей было бы значительно больше: не сори, не храпи, не дыми...

Фраза "Ну, не будем вам мешать" означает, что помогать вам никто не собирается.

Если человек талантлив, то он талантлив во всем.... С идиотами такая же ситуация.

Самое умное в мире растение - это хрен. Он всё знает

Ленивые все делают быстро, чтобы поскорее отделаться от работы.
И все делают качественно, чтобы потом не переделывать.

— Слушай, Раечка, если я в автобусе первым делом смотрю на правую руку мужчины — это уже возраст?
— Нет, Сара...Возраст — это когда ты первым делом смотришь, где свободное место...

Обидно, когда ты в прекрасной спортивной форме, а она на тебе не застегивается.

*
— Вы переехали сплошную, с вас штраф!
— За что? Я ее помял или передвинул?

*
— Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь. Ты его колбасой кверху держишь, а надо колбасу котику отдать.

*
Белоснежка приходит в аптеку.
— Дайте 14 презервативов.
— Зачем вам столько, девушка?
— Для гномов. Их в поликлинику без бахил не пускают.

*
Для спортсмена большая беда, когда он теряет форму, а для гаишника — когда он теряет форму и жезл.

*
На заседании администрации:
— Как у нас решается вопрос с проституцией?
— Едут уже, едут…

*
Золушка никогда не хотела принца. Она хотела выходной и красивое платье

*
Перед сном муж с шестилетним дитем мутузятся на диване, щекочутся и вопят.
Жена:
— Ну, что вы орете, как дебилы?
Муж:
— Я не ору!
Сын:
— Я не дебил!

*
Она была счастлива в браке двадцать лет. На это у нее ушло пять мужей

*
Плывут две акулы вдоль побережья и вдруг видят виндсерфингиста. Одна другой восхищенно:
— Вот это сервис — на подносе, да еще и с салфеткой!

*
Почему, когда у меня хорошее настроение, все вокруг говорят «дыхни»

*
Ни один фильм ужасов не испугал меня так, как тихое слово парикмахера:
— Ой!

*
Студентка Даша, случайно поцарапав Бентли, на два года превратилась в Анжелику.

*
Девушки делятся на тех, кто во время секса стонет, и тех, кто терпит…

*
— Что это у вас за мясо такое странное?
— Японская мраморная говядина Вагю.
— А это что?
— Чёрные трюфели в коньячном маринаде, мусс из маскарпоне со спаржей, лук-шалот, жёлтые черри, капуста Тах-цой, а здесь фенхель. Есть ещё эолийские каперсы.
— Что ж, давайте… Только без шалота.
— Вам в обычном или сырном лаваше?

*
— Как вы тут вообще живите?! Полы грязные, раковина не мытая, мусор не выкинут…
— Наталья, поменьше экспрессии, поэтому мы и зовем вас убираться.

*
Не бойтесь пенсии — она маленькая!

*
— Дорогой депутат, а вам не стыдно, что ваша теща в свои восемьдесят семь лет содержит вашу семью, катает вас на своих джипах, отдала вам один из своих коттеджей, управляет нефтяной и строительной компанией, а вы, здоровый мужик, сидите здесь целыми днями и бумажки перекладываете, лясы точите и голосуете за что скажут?!

Лучше на велосипеде каждый день ездить на пляж, чем на машине на работу

*
— Что делаешь?
— Молю кофе.
— О чем?
*
В 23-ей школе повесился трудовик. У всех горе, и только Игорек из 6-го «Б» гордится, что трудовик выбрал именно его табуретку!
*
— От меня жена ушла.
— А ты на кухне смотрел?
*
Если вы, проходя по коридору, услышите, как ваша жена/девушка, разговаривая в комнате с подругой по телефону, говорит «и мой то же самое!», можете быть уверены — вас там не хвалят.
*
Лежат жена с мужем в кровати.
— В моей жизни было только двое настоящих мужчин.
— И кто же второй?
— Да ты и первого не знаешь…
*
Опытный таксист даже секс начинает со слов: «вам куда?»
*
— Молодой человек, да ваша собака пьяная в гавно!
— Это скотч-терьер.
*
Собрался с духом и сходил в стрип-бар: хорошие коктейли, нормальные собеседники. Поболтали про футбол, выпили прилично. Непонятно только одно: зачем там голые тетки по сцене бегают?
*
Ребенку сказали принести на урок труда 15 винных пробок. На завтра.
Будет непросто, но я справлюсь!
*
Мастурбация по-цыгански — айнанизм.
*
На свадьбе:
— Извини, а кем вы приходитесь невесте?
— Женихом.
— А почему вы не сидите рядом с ней?
— Еще насижусь.
*
Удивительно, но до сих пор ни один завод по производству шпагатов не предложил Анастасии Волочковой стать его лицом.
*
Жена кричит мужу:
— Вот уйду к другому, ты еще пожалеешь!
— А чего мне его, чужого человека, жалеть?
*
— Что-то мужа долго нет…
— Может на работе задержался, или пробки?..
— Вообще нет. И никогда не было.
*
На Олега и так все косились, а тут он еще на свадьбе букет поймал…

Про таксиста-шедевр!

- Раньше ведь оно как было?
- Как?
- Вот именно! А теперь что?
- Что?
- Вот и я, блять, говорю!


Женщины мало пьют, потому что все мужики красивые.


- Изя, а тебя когда-нибудь сбивала машина?
- Да отдам я тебе долг, Моня, честное слово, отдам!


Презервативы не гарантируют полную безопасность во время секса. Одного моего знакомого все равно застрелил муж его девушки прямо в презервативе.


- Где это я?
- Это Вальхалла. Чертог павших в бою.
- Ничего не понимаю. Последнее, что помню: взял в регистратуре талончик к лору.

— Здравствуйте, доктор!
— Здравствуйте, на что жалуетесь?
— У меня одно яйцо большое.
— Ну, показывайте.
— Вы смеяться будете...
— Да бросьте. Что я, тестикул не видел? Давайте-давайте!
Пациент показывает яйцо. Доктор секунды три сдерживается, потом начинает ржать.
— Ну вот, я же говорил, что смеяться будете. Теперь я Вам большое не покажу.

парень подходит к окошку и говорит:
- Два теста на беременность.
Тут у него тренькает телефон - пришла смска. Он куда-то в сторону:
- Блин, ну что за день!
И продавщице:
- Три теста, пожалуйста...

Probiren из ГСВГ
Это было в Германии, в западной группе войск году эдак в 1989. Конец февраля, март. Талый снег, лужи по портупею, Туманы. И вашему покорному слуге оставалось служить до капитана всего ничего. На кону - совместные учения с Гансами, с символичным названием "Дружба-89". Надо сказать, Магдебургский полигон - изумительной красоты заповедный лес, то есть согреться - практически нечем. (Представьте картину - отдельный батальон уходит на учения.) Следовательно - надо взять с собой. И взять много, недели на 3, с поправкой на климат и друзей. Взять накануне решительно невозможно, потому как в холостяцкой общаге гости могут прийти и без хозяина. Водку выпьют, курево скурят, кошку трахнут….
И ищи потом свои сапоги. Поэтому, вечером, накануне отъезда, десяток таких умников отправились к гансам затариться впрок.
А теперь сама суть истории.
Маленький немецкий магазин, на окраине деревушки, все цивильно, пойла - стена. (Напомню,89 год, сухой закон, потрясает!) Заходят 10 угрюмых рож. В только что выданной "афганке", и набирают в АВОСЬКИ ящика по полтора водки! (следует учесть менталитет немцев: люди берут не более, чем на один вечер, 50-100 грамм колбаски, 250 мл. вина, пол-презерватива, и т.д.
Потому как Немецкая натура себе не позволит взять более, чем надо. То есть, для продавца, естественно, что клиент все это намерен использовать сегодня.) И тут…
Вовка, вспоминает, что не взял презервативов (по - ихнему mondos) на фонарик. Поясняю, в тамошнем климате конденсат разрядит батарейку за 15 минут, раз зайди и выйди из машины. А в другую взять негде, а потом бегай всю ночь как придурок по этому лесу. Военная смекалка - презерватив на фонарик, через него включаешь. через него светишь. Но, надо много. И о бойцах позаботиться, да презерватив цел до первого сучка, естестно надо сделать запас.
Диалог:
- Frau, dieze Korn (Эту водку)? Und Firtish mondos (и 40 презервативов) Bitte.
- Kaufen, kamrad. (покупайте товарищ (изрядно обалдев)).
- Nicht kaufen, ich probiren (нет, я померяю).
- Kamrad, dize nisht probiren! Mondos nisht probiren!!! (товарищ, нельзя мерять…. Гондоны нельзя мерять!!!
Просто представьте выражение лица девушки-кассирши, которая пробивает чек на полтора ящика водки и 40
гондонов на одного человека непонятно во что одетого.
- Probiren, probiren!!! (Меряют!) - Говорит Вовка, и извлекает из кармана здоровый галогеновый фонарь, на 4 больших батарейки. Ну как у ишака... Зажимает его между колен, и с каменным выражением рожи лица натягивает на него презерватив…
- Gut! Fircih stuck, bitte, frau!!! (Замечательно, 40 штук пжалста.)
Немка бьется в истерике на дне кассовой загородки.
Оставшиеся в магазине бюргеры вжались в стены, подозревая, что probiren может коснуться и их.
Следом за Вовкой, оставшиеся 10 рож, берут по полтора ящика водки (сметая после себя весь ассортимент алкогольной продукции выше 18 градусов) и каждый по 40 гандонов проверенного Вовкой типа и размера.

Никогда еще знамя Советской Армиии не реяло столь высоко над Германией.
Егоров и Кантария отдыхают.
Учения удались. Кстати, не все mondos ушли на фонарики.

Историю рассказал: dr. Ebin

Бородишша

Ну не больше чем борода многих анекдотов наших участников

Детство, это когда твой кот больше тебя